Вот мы и отберём такой “необработанный природный объект” попроще для проведения эксперимента (мысленного, разумеется). Вполне подходящий кандидат – булыжник массой, скажем, 453,592г. Конечно, это дело случая, его масса может оказаться равной 317,62г., 409,5, 560,01 или даже вовсе ровно 500г.

Зачем он может нам понадобиться “по критерию наибольшего соответствия”? Во-первых, как элемент каменной кладки. Во-вторых, как метка на поверхности (играющие в футбол мальчишки обозначают штанги всем, что попадёт под руку). В-третьих, как гиря. В-четвёртых, как аргумент. В-пятых… Впрочем, даже двух примеров хватило бы, чтобы убедиться: данный “необработанный природный объект” может, по определению Любомирского, представлять собой в силу разной целенаправленности разные технические системы ни на йоту при этом не изменившись. Но если так, то о какой целенаправленности создания вообще может идти речь?

Возникшее затруднение легко устраняется, если вспомнить, что объект (природный или искусственный) не тождественен системе, на нём определённой. Объект – это реальность, а система – абстракция, модель. Объект, даже искусственный и целенаправленно созданный, может быть использован в самых разных целях. Но техническая система – только для одной цели, только для одной функции (действия). Меняется цель – меняется и система, как набор свойств образующих её элементов. Если не путать объект с ТС, на нём определённой, то можно говорить о целенаправленности создания ТС.

Путаница между объектом и определённой на нём системой привела автора к идее “центральной подсистемы”. По мысли автора, это такая подсистема, которая располагает тем же принципом действия, что и система. Проще говоря: самолёт летает лишь потому, что внутри него сидит маленький самолётик. Внутри которого, по той же логике, сидит самолётик ещё меньше. И так далее. А внутри пилота – тоже пилот поменьше… Как в матрёшке.

Столь же странным является утверждение автора о некоем наборе параметров, коим располагает каждая ТС. Но на самом-то деле набором параметров обладает объект, и каждым из них он обязан соответствующей системе с протекающим в ней процессом: одно свойство – один процесс – одна система. Интересно, что несколько далее автор также уходит от своего представления о наборе параметров и справедливо утверждает, что “замена ПД (принципа действия) системы приводит к появлению совершенно иной ТС”. Ну почему так трудно быть последовательным? Возможно потому, что для раскрытия всех особенностей существования систем нескольких строчек, коими ограничился автор, недостаточно. Они, эти особенности, должны быть объяснены. А так они превратились в постулаты. Но тогда надо было просто сказать: дальнейший, мол, текст опирается на такие-то представления.

2. Есть ли противоречия в технических системах?

В этом разделе речь идёт, вообще-то, о развитии, а не о противоречиях. Каждый читатель будет толковать текст только в соответствии со своим пониманием термина “развитие”. Но автор явно посчитал его чем-то само собой разумеющимся. А зря. И вот почему.

Если мы рассмотрим в качестве объектов развития представителей флоры и фауны, то обнаружим отсутствие какой-либо целенаправленности изменений. Просто естественный отбор отбраковывает те организмы, которые в ходе непрерывных случайных мутаций случайно же не приобрели свойств, необходимых для выживания вида в условиях меняющейся природной среды. Изменения эти описываются процессами, длительность которых в миллионы раз больше длительности жизни отдельных организмов. Но процесс есть процесс, он характеризуется определённой направленностью изменений. Из-за этого постепенное приспособление вида обретает видимость целенаправленных же, запрограммированных изменений, которые обычно и называют развитием.

Внешняя видимость укрепляется наглядными фактами явной подчинённости искусственных объектов человеку, столь же очевидной как и движение Солнца по небу. Хотя, казалось бы, не так трудно протереть глаза и увидеть вынужденность всяких усовершенствований технических объектов. Вынужденность, продиктованная изменением среды “обитания” искусственных объектов.

Но всякий искусственный объект, будучи поставленным в стабильные условия, во всех своих изменениях (от поколения к поколению) стремится к максимальному упрощению (называемому ещё идеализацией). Это подтвердит любой конструктор. В то же время динамичность изменяющейся внешней среды требует от него роста приспособляемости. И это подтвердит почти любой конструктор (не столь очевидно каждому). Вот это-то взаимодействие двух разнородных и разноуровневых процессов человек воспринимает как противоречие.

Согласитесь, однако, что представление о некоей сущности и сама сущность – далеко не одно и тоже. Если особо не углубляться (отзыв – не то место) в дебри, можно сказать, что противоречие есть только форма представления в нашем сознании взаимодействующих процессов. А взаимодействуют они потому, в системы, в которых они протекают, имеют некий общий элемент (несколько далее автор назвал его Узловым компонентом).

Но что важно: автор впервые (насколько известно рецензенту) столь широко рассмотрел взаимодействие потребностей человека и общества с процессами, протекающими в технических объектах. До сих пор (опять-таки, насколько это известно рецензенту) потребности общества в ТРИЗ рассматривались лишь как некие условия реализации, которые так досадно мешают внедрить столь красивые решения. То есть, эта проблема, думается, будет продолжена и исследована более обстоятельно.

3. Структура технического противоречия.

4. Проблема взаимосвязи между ТС и ТП.

Интересно было бы посмотреть, как противоречия могут “развиваться”? Обостряться – это понятно, поскольку понятно противоречие как форма взаимодействия процессов. Что там может “развиваться”?

“Развитие” ТС, тем более – неравномерное, проблема, насколько известно, пока никак не раскрытая. Декларация есть, но и только.

Автор долго убеждал в объективности существования противоречия, но как понять фразу: “Противоречие было разрешено путём изменения системы оценок”? Грубо говоря, два человека посовещались и противоречие исчезло, хотя в самих технических объектах ровно ничего не изменилось.

5. Феномен физического противоречия.

Обстоятельств, достойных критики, не выявлено. Раздел хорош. И есть что обсуждать.

6. О разрешении противоречий в ТС.

Вряд ли автору стоило иронизировать над стремлением к “искоренению перебора вариантов”. Дело обстоит также как в старину: поклонение даме сердца благородные рыцари в перерывах между подвигами в её честь успешно сочетали с вниманием к дамам поплоше (приём № 41 “использование пауз”).

Есть общее направление “улучшательских” усилий и есть грубая проза жизни, мало похожая на светлые изобретательские идеи. Поэтому надо искать новые способы дальнейшего “искоренения”, не надеясь на конечную победу.

Написанию рецензируемой статьи предшествовала довольно длительная переписка по существу большинства затронутых вопросов. Тот факт, что расхождения в понимании этих вопросов сохранились, говорит о том, что аргументы одной стороны не являются аргументами для другой стороны. И, соответственно, наоборот. Стороны как бы существуют в пространствах разных понятий, которые лишь частично пересекаются. Плохо или хорошо это – трудно сказать. Скорей плохо, поскольку обе стороны явно думают, что обсуждают одно и то же.

Поскольку точно такая же ситуация складывается не только по поводу рецензируемой статьи, постольку становится совершенно необходимым выработка одинаково понимаемых базовых понятий предмета обсуждения – ТРИЗ. Если раньше можно было апеллировать к Альтшуллеру Г.С. (что тоже не совсем хорошо), то сегодня остаётся только форсировать проект “Энциклопедии ТРИЗ”, к которому столь безучастно относится большинство т.н. “тризовцев”.