• Говорят, что всё не ново под луной. Далеко не всегда это верно. Но у ТРИЗ обнаружился предшественник, даже родственник – метод “И – И” Р.Л. Бартини. Оба метода выросли из диалектической логики независимо и в разное время. Но метод “И – И” старше лет на 20. Не пора ли им познакомиться? Недопустимо замыкаться на ТРИЗ образца середины 80-х.

Многие знакомы, наверное, с задачей о точечной сварке листов хромомолибденовой и нержавеющей стали. Там можно было первую варить только сильным током, а вторую – только слабым. Решение было таким: сначала очень сильный ток очень коротким импульсом, а затем относительно длинный импульс слабого тока. Эту задачу впервые решил авиаконструктор Бартини для своего опытного самолёта “Сталь-6” (1933г.), поднявшего существовавший тогда потолок скорости сразу на 100 км/час. Ему же принадлежала идея о точечной сварке тонких листов нержавеющей стали для тогдашних корпусов самолётов, поскольку заклёпки рвали металл. И только в “Стали-6” такая сталь была успешно применена. Надо сказать, что в те времена нержавеющая сталь считалась перспективным материалом.

Но что известно об этом человеке, более чем достойного самых высоких мест по классификации Творческих Личностей? Человеке, вполне сознательно и публично поставившего в юности перед собой Достойную Цель и отдавшего ей всего себя? О человеке – одном из крупнейших советских авиаконструкторов Роберте Людовиговиче Бартини, эмигранте из Италии, бароне Роберто Орос ди Бартини, члене Итальянской компартии?

О.К. Антонов: “Все проекты Бартини в высшей степени оригинальны. Но нарочно к оригинальности он не стремился, она рождалась из его подхода к делу... Роберт Людовигович был смел смелостью знания, убеждённостью в правоте своих выводов. Он был богат, безмерно богат идеями и поэтому щедр”. А проекты его были такие, как сверхзвуковой (более 2000 км/час) реактивный перехватчик Р-114 с комбинированной жидкостно-прямоточной двигательной установкой В.П. Глушко (начало 40-х годов). Или тяжёлый сверхзвуковой бомбардировщик (50-е годы), который и сегодня смотрится чем-то инопланетным. Это всё настолько превосходило тогдашние представления заказчиков-военных о возможностях техники, что было востребовано лишь спустя десятилетия.

С.В. Ильюшин: “Судьба Бартини позволит, когда она будет изучена, сформулировать некоторые важнейшие закономерности выявления и становления конструкторского таланта”. С 1972 года материалы о Р.Л. Бартини изучаются в Институте истории естествознания и техники АН СССР и в Научно-мемориальном музее Н.Е. Жуковского. Правда, сегодня трудно поручиться за это с какой-либо определённостью.

Более подробно об этом человеке можно прочитать в книге И. Чутко “Красные самолёты”. Книга имела два издания: М. Изд. полит. литературы, 1978г. и 1989г. (сборник “Мост через время”). К сожалению, каждое издание имеет материал, отсутствующий в другом издании. Возможно, на взгляд журналиста Чутко некоторые подробности первого издания (как и множество примеров творческих задач, решённых Бартини, но не указанных в обоих изданиях) и лишены интереса, но для изучения метода Бартини это совсем не так. Поэтому полезно прочитать оба издания.

Вот два отрывка, показывающие метод Бартини (издание 1979г., стр. 72):

“Самолёт хорошо летает, но плохо поднимается и садится, вертолёт хорошо поднимается и садится, но медленно летает. Выход из этих противоречий – в такой конструкции корпуса летательного аппарата, при которой достигается единство противоположностей – единство таких функций, как функции крыла, фюзеляжа, оперения. Я полагаю, со временем под корпусом аппарата вместо шасси начнут использовать аэродинамический экран. Образующаяся при этом воздушная подушка сделает летательные аппараты будущего – экранолёты – всеаэродромными или, если угодно, безаэродромными: они смогут садиться и взлетать всюду... Всеаэродромные и вертикально взлетающие аппараты позволят транспорту сделать новый скачок.”

Знакомые формулы, неправда ли? И ещё (там же, стр. 112):

“При решении поставленной задачи необходимо установить сколь возможно компактную факторгруппу сильной связи, определить факторы, которые играют решающую роль в рассматриваемом вопросе, отделив все второстепенные элементы. После этого надо сформулировать наиболее контрастное противоречие “ИЛИ – ИЛИ”, противоположность, исключающую решение задачи. В математической логике такое уравнение... пишется так... Решение задачи надо искать в логической композиции тождества противоположностей... “И – И”.

То есть, во всяком случае, в ответственных ситуациях, к которым относится и большинство авиаконструкторских, надо выбирать не крайние решение “ИЛИ – ИЛИ”, одинаково неприемлемые (разве что для рекордов приемлемые: для рекорда только скорости, или только высоты, или только дальности и т.д., поскольку в них максимально улучшается один какой-либо показатель машины, в ущерб всем остальным),- а “И – И”.

Заметно, как Бартини всячески упрощает для журналиста описание метода, но специальная терминология всё равно проскальзывает. Впервые об этом своём логико-математическом исследовании Бартини доложил на совещании в ЦК ВКП(б) в 1935 (!) году. И таких работ у него было несколько.

Интересно отметить, что в “Вопросах психологии” №5 1973 года была опубликована беседа с А.Н. Туполевым о его работе. Старейшина советских авиаконструкторов говорил, в частности, что одним из двух важнейших умений является “умение приложить общие закономерности диалектики, в частности, о единстве и борьбе противоположностей, – к конкретным научным и техническим задачам”.

Бартини также отмечает, что “в принципе поиск решений типа “И – И” вовсе не сложен. Похожие задачи студенты решают уже на первом курсе на семинарских занятиях по математике: берут первую производную функции, приравнивают её к нулю и находят икс, затем игрек” (там же). А во втором издании на стр. 138 приведено прямое и недвусмысленное утверждение Бартини, “... что возможна математизация рождения идей”. Математизировать можно только достаточно жёсткий алгоритм, который был, несомненно, очень похож на АРИЗ. Он в принципе не мог быть заметно иным, будучи построен на той же диалектической логике. Так только деталями отличаются Ту-144 и “Конкорд”.

Показательна одна из прогностических разработок Бартини, которую мы сейчас назвали бы морф-анализом (хотя это лишь внешнее сходство). Он взял все сколько-нибудь значимые характеристики всех видов транспорта, свёл их в три обобщённых показателя и на их основе построил трёхмерный “ящик”. Выяснилось с чрезвычайной наглядностью, что нынешние виды транспорта занимают ничтожную часть объёма ящика. Выяснилась предельная степень совершенства транспорта, основанного на известных принципах. Выяснилось, что наилучшим соотношением всех характеристик способны обладать только экранолёты с вертикальным взлётом и посадкой. Короче говоря, получился исключительной важности прогноз развития транспортных средств, ничуть не утративший своей актуальности и поныне.

Трудно сделать иной вывод, что “там, где надо” диалектику довели до прикладного уровня и... засекретили. Не потому ли Г.С. Альтшуллера так быстро упекли в лагерь после его злополучного письма Сталину? В ведомстве Берии, под чьим неусыпным надзором жил Бартини, не могли не знать о методе его работы, называвшемся “И – И”. Тем более что, судя по замечанию Туполева, не только Бартини владел этим методом. Это была другая ТРИЗ. Называлась она иначе, но в секретных ОКБ самолётостроения СССР (а может, и в других КБ?) она применялась ещё в 30-е годы и была, как очень многое тогда, секретной. Да, в то время ценили интеллектуальную собственность (по-своему, конечно).

Вряд ли разумно здесь приводить множество цитат из книги Чутко. В общем-то, это не существенно, да и лучше, если каждый прочитает её сам. Но вот было бы в высшей степени полезным добраться до первоисточников – до работ самого Р. Л. Бартини. Судя по замечаниям Чутко (которого интересовал человек, а не метод его работы), ещё в 30-е годы был создан, а позднее отработан математический аппарат прикладной диалектики. Этот аппарат оказался вполне приложимым не только к сугубо “самолётным”, но и к иным, например, физическим задачам: статьи Бартини опубликованы в “Докладах Академии наук” (1965г., т. 163, №4), а также в сборнике “Проблемы теории гравитации и элементарных частиц” (М., Атомиздат, 1966г., стр. 249-266). Чутко вскользь упоминает также и о философском приложении метода “И – И” Бартини. То есть, был достигнут уровень развития, до которого ТРИЗ ещё надо расти.

Разумеется, достижения Бартини отнюдь не умаляют достижений Альтшуллера: оба в разное время и независимо выполнили огромную работу. Разве что Бартини работал в несопоставимо лучших условиях (хотя только случайно уцелел в 30-е годы) и потому достиг, как представляется, большего в развитии собственно метода, ставшего, по сути, элитарным. Но Альтшуллер достиг большего в доступности, в распространении метода (об алгоритмичности, об отдельных механизмах и приёмах пока сказать нечего). Поэтому было бы в высшей степени некорректно говорить о приоритетах. Тем более что, судя по некоторым косвенным признакам, оба метода развивались в несколько разных направлениях. А вот сравнить оба метода, объединить – это было бы очень разумно и целесообразно. Очень может быть, что некоторым коллегам перечисленные источники и организации вполне доступны. Очень может, быть, что перед ТРИЗ откроются новые горизонты и направления развития.

Вероятно, эта статья – благодатный материал для филистёров от ТРИЗ, ждущих повода для волны стенаний и гнева об ущемлении авторитета и прочей чепухи. Это – их право на околонаучную шумиху. Для них ТРИЗ – новая форма религии, не более того. Для специалистов же ТРИЗ – наука о развитии. И как всякая нормальная наука, она безразлична к авторитетам и приоритетам. Для неё важно понять, что и как происходит, а не что и кто сказал по этому поводу. Продвижения по пути познания развития и есть лучший способ показать своё уважение к Г.С. Альтшуллеру. Принимать же ТРИЗ как законченную данность, допустить её “забронзовение” (по ГСА), значит, ничего в ней не понимать. ТРИЗ Альтшуллера – только направление. Все эти приёмы, стандарты и даже АРИЗ-85В (аббревиатура “ТРИЗ” тоже) есть только существовавшая в середине 80-х годов форма понимания процессов развития систем. Что будет далее – надо думать самим, а не замыкаться на цитатах и “вершинах”. Надо осмотреться кругом. Ведь фракталы, скажем, или макротермодинамика - это тоже о развитии систем. Работаем!

Королёв В.А.
Октябрь 1999 г.